Как бы ни хотелось оттянуть этот болючий момент, он всё равно настал. Наш Яша ушёл на Радугу ночью 24 октября. За 2 дня до этого котейка перестал есть, почти не пил и тихо лежал на своём месте. За последние месяцы он очень похудел, шерсть свалялась клочьями, и я всё собиралась отнести кота к грумеру, но так и не успела.

Раст принёс Яшу в дом осенью 2006 г. Худенький котёнок бросился под ноги, и муж не смог пройти мимо. Мы тогда только переехали в Минск, это была наша вторая квартира, и кот стал дополнительной частью уюта, который мы там создавали. Ох, и вредный же нам достался друг! 

По ночам не давал спать, гоняя по комнате мячики. А если его закрывали в коридоре, орал благим матом и прыгал на дверную ручку, пытаясь открыть дверь. 

Любил запрыгнуть на кухонную дверь сверху и кататься на ней, отталкиваясь от стены лапой. А если видел на столе беспечно оставленную кружку с кофе, обязательно засовывал туда лапу и с удовольствием облизывал. 

Когда вырос в здоровенного котяру, решил, что будет единоличным хозяином дома. Поэтому о втором представителе кошачьих не могло быть и речи. Соседского кота (одно время мы снимали квартиру наполовину) драл в клочья и до крови. Тот был молодой, не кастрированный и пытался претендовать на трон. Кошку, которая полгода жила у нас на передержке, просто гнобил. Ел из её миски, ходил в её лоток, зажимал в углу и нависал сверху, распушив шерсть. А ночью, когда Сима робко пыталась устроиться у меня в изголовье, просто вышвыривал её с кровати. 

К собакам относился спокойнее. Сразу показывал, кто в доме хозяин, и становился равнодушным. С мелкими мог поиграть в догонялки. Забавно было смотреть, как кот бежит за щенком, а потом наоборот. 

Был очень своенравным. Взять барина на руки и погладить, можно было только с его разрешения. В принципе,  как и вообще потрогать. Если ему хотелось ласки, он приходил сам и внаглую ложился на грудь, упираясь лбом в подбородок. Чаще к Расту. Дни, когда такой чести удостаивалась я, можно было пересчитать по пальцам. Это уже когда состарился и заболел, стал приходить ко мне и разрешал брать на руки, хотя я его мучала по два раза на день уколами и замерами сахара. 

Очень настороженно относился к посторонним людям. Не доверял им. Это, кстати, становилось проблемой, когда мы уезжали на несколько дней и просили кого-нибудь из друзей присмотреть за ним. Кот превращался в сторожевую собаку. Шипел, рычал, взъерошивал шерсть и бросался на ноги. Поэтому всего его миски стояли у двери, а корм сверху на полке, и пока Яша ел, можно было успеть сменить воду и почистить лоток. Один раз даже вышел забавный случай, когда мы искали человека на подселение: парень съехал на следующий день, объяснив это тем, что кот его терроризирует. 

Яша был первым, кто встретил наших детей дома, после выписки из роддома. И всегда был с ними снисходительным, как бы они его не доставали. Мог несильно стукнуть лапой без когтей, но обычно просто уходил в другую комнату или запрыгивал повыше. 

Меня всегда выбешивали «шуточки» некоторых особей в стиле «оставьте его следующим жильцам квартиры, зачем тащить с собой в Солигорск». Затем, что этот кот – полноправный член нашей семьи и заслуживает уважительного к себе отношения. За 13 лет, что прожили в Минске, мы с Яшей прошли, что называется огонь, воду и медные трубы. Он всегда был с нами, мы искали варианты квартир, которые можно снимать с животными. Этот засранец драл обои и дверные косяки (просто запрыгивал и съезжал вниз, вцепившись когтями), но перед тем, как съехать, мы всё приводили в порядок. Отдавали последние деньги на лечение, когда у Яши обострялась мочекаменная болезнь. И когда у него обнаружили сахарный диабет, даже мысли не было о том, чтобы отнести в ветеринарку и убить. «Ну он уже своё отжил, старый и больной, у тебя дети должны быть в приоритете». Да, и спец корм, и инсулин, и тест-полоски, и консультации, и капельницы в общей сумме обходились дорого. Но разве могло быть иначе, разве мы могли предать котейку, который нам доверял? Нет. И мы боролись до самого конца... 

В ту ночь мы втроём сидели с Яшей до последнего вздоха. Разговаривали с ним, гладили, я носила его на руках, болезненно осознавая,  каким наш котик стал невесомым и хрупким. Читала откровения некоторых охотников о том, что им доставляет удовольствие смотреть в глаза подстреленному животному и видеть,  как из него медленно уходит смерть. Я не знаю, как такое может нравиться. Это страшно. Страшно видеть, как когда-то яркие и живые глаза становятся стеклянными. Страшно ощущать, как холодеют лапки, и обмякает тельце. Жутко слышать последний вздох. Но мы не оставили его в одиночестве. И я надеюсь, Яша слышал нас и чувствовал наше тепло и любовь…

Раст копал яму, а я держала фонарик,  курила и смотрела в небо. В ту ночь на нём были яркие звёзды и полумесяц. Мягких облачков тебе, мой вредный пушистый друг. Придёт время и тебе будет с кем уйти за Радугу…